С юных лет Гилмор бредил хоккеем, но, увы, природа не наградила его ни скоростью, ни тактическим чутьём — лишь невероятной силой удара, бесполезной без других навыков. Судьба преподнесла ему неожиданный шанс: клюшка для гольфа, которую он поначалу воспринял с насмешкой. Однако именно его знаменитый хоккейный замах породил самый мощный удар в истории этой аристократической игры.
Презрение к гольфу быстро уступило место холодному расчёту — ведь призовые здесь исчислялись суммами, о которых хоккеисты могли только мечтать. Гилмор понял: иногда ненависть к делу может стать лучшим мотиватором, особенно когда на кону — слава и богатство. Он научился направлять свою ярость в идеальные траектории мяча, превратив недостаток в главное оружие.